Холостяк Иван Сергеевич Тургенев Страница: 4

Мошкин (с благоговением выслушивая Фонка). Так-с, так-с.

Фонк. И потому я, с своей стороны, вполне одобряю измерения тех молодых людей, которые с обдуманностью (он поднимает брови) исполняют этот... этот священный долг.

Мошкин (еще с большим благоговением). Да-с, да-с; я совершенно с вами согласен-с.

Фонк. Ибо что может быть приятнее семейной жизни? Но обдуманность при выборе супруги - необходима.

Мошкин. Конечно-с, конечно-с. Все, что вы говорите, Родион Карлыч, так справедливо... Признаюсь... вы меня извините... но, по-моему, Петруша должен почесть себя счастливым, что заслужил ваше... благорасположение.

Фонк (слегка жмурясь). Помилуйте!

Мошкин. Нет, уверяю вас, я...

Вилицкий (поспешно перебивая его). Скажите, Ми-хайло Иваныч... я бы желал видеть Марью Васильевну... мне нужно ей сказать слова два...

Мошкин. Она у себя в комнате... должно быть, теперь одевается... Впрочем, ты можешь постучаться.

Вилицкий. А! Я сейчас вернусь. (Фонку.) Вы позволите...

Фонк. Сделайте одолжение.

Вилицкий выходит в дверь налево.

Мошкин (глядит ему вслед, пододвигается к Фонку и берет его за руку). Родион Карлыч, вы извините меня, я человек простой... у меня что на сердце, то и на языке... Позвольте еще раз от души, именно от души поблагодарить вас...

Фонк (с холодной учтивостью). За что же, помилуйте...

Мошкин. Во-первых, за ваше посещение; во-вторых... я вижу, вы любите моего Петрушу... У меня не было детей,

Родион Карлыч... но я не знаю, можно ли к сыну больше привязаться, чем я к нему... Так вот это-то меня и трогает, просто так трогает, что и сказать нельзя... (У него слезы навертываются.) Вы извините меня... (Понизив голос, словно самому себе говорит.) Что это? как не стыдно... (Смеется, достает платок, сморкается и украдкой утирает глаза.)

Фонк. Мне, поверьте, очень приятно видеть такие чувства...

Мошкин (оправившись). Вы извините откровенность старика... но я столько об вас наслышался... Петруша отзывается об вас с таким уважением... Он так дорожит вашим мнением... Вы увидите мою Машу, Родион Карлыч: вы увидите... как перед господом богом говорю, она составит его счастие, Родион Карлыч; она истинно прекрасная девушка!

Фонк. Я нисколько в этом не сомневаюсь... Одно расположение друга моего, Петра Ильича, уже громко говорит в ее пользу.

Мошкин (опять впадая в благоговение). Так-с, так-с...

Фонк. Я, с своей стороны, Петру Ильичу от души желаю всякого добра. (Помолчав немного.) А позвольте узнать, вы, кажется, в первом департаменте столоначальником служите?

Мошкин. Точно так-с.

Фонк. У кого в отделении, смею спросить?

Мошкин. У Куфнагеля, Адама Андреича.

Фонк (с уважением). А! Отличный чиновник! Я его знаю. Отличный чиновник!

Мошкин. Как же-с, как же-с! (Помолчав.) А позвольте полюбопытствовать ведь уже с полгода будет, как вы с моим Петрушей познакомились?

Фонк. С полгода.

Г-жа Пряжкина выходит из боковой двери, разряженная в пух, с большим бантом желтых лент на чепце, она тихонько подвигается к говорящим, слегка приседая им в спину и перебирая снурки ридикюля.

Мне в вашем приятеле особенно нравится то, что он, можно сказать, молодой человек с правилами...

Мошкин внимательно слушает.

Это в наше время редко. В нем нет этого ветра... знаете, ветра...

Вертит рукой на воздухе; Мошкин также вертит рукой и одобрительно

кивает головой.

А это важно. Я сам также молодой человек...

Михаиле Иваныч делает движение, как бы желая сказать: о, помилуйте!

Я не какой-нибудь Катон... но...

Пряжкина (скромно, но громко кашляя дискантом). Эхем!

Фонк останавливается и оглядывается; Мошкин оглядывается тоже. Пряжкина приседает.

Мошкин (с некоторой досадой). Что вам надобно, Катерина Савишна?

Фонк медленно приподнимается. Мошкин тоже встает. Пряжкина (с смущением). Я-с... я-с... пришла к вам-с... Фонк ей важно кланяется, она приседает ему и умолкает.

Мошкин. Эх, как... (Спохватившись.) Позвольте, Родион Карлыч, представить вам... Пряжкина, Катерина Савишна, штаб-офицерша... Марье Васильевне тетка двоюродная...

Фонк (холодно кланяясь). Я очень рад...

Пряжкина опять приседает.

Мошкин (Пряжкиной). Вам что-нибудь нужно?

Пряжкина. Да-с... Меня Марья Васильевна просила... то есть не то чтоб просила... а только если б вам можно было... на минуточку...

Мошкин (с укоризной). Что там такое?.. Как же теперь?.. (Украдкой указывая ей на Фонка.) Эх!..

Фонк. Прошу вас не церемониться... если вам нужно...

Мошкин. Вы очень добры... Право, я не знаю, зачем это меня зовут... Впрочем, я сию минуту возвращусь...

Фонк (поднимая руку). Помилуйте...

Мошкин. Сейчас, сейчас. (Уходя с Пряжкиной, он ей высказывает свое неудовольствие.)

Фонк (один; глядит им вслед, пожимает плечами, начинает ходить по комнате. Подходит к зеркалу, охорашивается, потом с гадливостью приподнимает щетку, взглядывает на ширмы). Что это такое? Что это? (Расставляя руки.) Куда это меня привели? Что это за смешная женщина, и старик этот тоже, болтает, плачет... и что за фамилиарность такая? Мальчик в каком-то мерзком казакине; все нечисто... Постель вот - и квартира наконец,- что это такое? Должно быть, обед будет прескверный, и шампанское скверное... прийдется пить...

Стратилат входит и прицепляет зажженные лампы к стене. Фонк глядит на него скрестя руки. Стратилат с робостью взглядывает на

него и выходит.

Что это? как это можно наконец? Решительно не понимаю... Ослепление какое-то. Впрочем, посмотрим невесту.

Из боковой двери выходит Вилицкий. А! Вилицкий!

Вилицкий. Мне Михайло Иваныч сказал, что вы здесь одни остались... Извините его, пожалуйста... старик совсем захлопотался.

Фонк. Помилуйте, что за беда?

Вилицкий (жмет ему руку). Вы очень добры и снисходительны... Я вас предуведомил... Михайло Иваныч отличный человек... Я его могу назвать своим благодетелем... но вы видите сами: он довольно простой...

Вилицкий ждет, чтоб Фонк его прервал; Фонк молчит.

Не правда ли, он...

Фонк. Отчего же?.. нет. Господин Мошкин мне кажется весьма порядочным человеком. Конечно, он, сколько я мог заметить, не получил блестящего образования... Но это вопрос второстепенный. Кстати, я здесь видел одну даму... Она тетка вашей невесты?

Вилицкий (слегка краснея и принужденно улыбаясь). Она... небогатая женщина - впрочем, тоже весьма добрая... и...

Фонк. Я не сомневаюсь. (Помолчав.) Вы с господином Мошкиным давно знакомы?

Вилицкий. Года с три.

Фонк. А в Петербурге он давно на службе?

Вилицкий. Давно.

Фонк. Сколько господину Мошкину лет?

Вилицкий. Лет пятьдесят, я думаю, будет.

Фонк. Долго ж он остается столоначальником! А скоро ли я буду иметь удовольствие увидеть вашу невесту?

Вилицкий. Она сейчас явится.

Фонк. Господин Мошкин мне очень лестно об ней отозвался.

Вилицкий. В этом нет ничего удивительного. Михайло Иваныч в ней души не чает... Но в самом деле Маша очень милая, очень добрая девушка... Конечно, она выросла в бедности, в уединении, почти никого не видала... Ну, и робка немного, даже дика... Нет этой развязности, знаете... Но вы, пожалуйста, не судите ее строго, с первого взгляда...

Фонк. Помилуйте, Петр Ильич, я, напротив, уверен...

Вилицкий. Не судите с первого взгляда - вот все, о чем я вас прошу.

Фонк. Вы меня извините... но ваша доверенность... ваша истинно лестная доверенность ко мне... дает мне некоторое право... Впрочем, с другой стороны, я не знаю...

Мошкин. Ну, это я тебе после расскажу. Вообрази себе, ведь и он сирота. Родителей лишился в детстве, дядя-опекун в Петербург его привез, на службу его поместил, и странное такое при этом вышло обстоятельство... Впрочем, я это тебе все после расскажу, а только он полный курс наук в гимназии окончил, именье, впрочем, все потерял; к счастью, я тут подвернулся... Однако я тебя не удерживаю... скоро ... Далее

Оглядывается... Из передней входит Шпуньдик. На нем старомодный черный фрак с крошечной тальей и высоким воротником, белый тесный галстук с пряжкой, весьма короткий полосатый бархатный жилет с перламутровыми пуговицами и светло-гороховые панталоны; в руке у него пуховая шляпа. Увидя двух незнакомых людей, он начинает кланяться, косвенно шаркая вперед правой ногой, приподнимая левую и прижимая ... Далее

Мошкин. Да, да, через полчаса. Вот ваша шляпка, Катерина Савишна... Салоп, чай, в передней висит... Прощайте, прощайте... (Выпроваживает их, быстро возвращается на авансцену и вдруг останавливается.) Ну, теперь наступает решительная минута. Их я спровадил, теперь действовать надо... Что ж я ей скажу? Я ей скажу, что вот, мол, как, вот какое дело; что ж теперь нам делать, душа ты моя?.. Подготовлю ... Далее