|
||||||||||||||||||||||
| Книги русских класиков. Достоевский. | ||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||
 |
 |
|
1 Выписки из прочитанного (франц.) сидела Сусанна, и, не сказав мне ни слова, принялся читать. Я тотчас удалился в противоположный угол комнаты и взял для контенанса книгу; но, признаюсь, все время глядел украдкой через край переплета на Фустова. Сначала он читал довольна спокойно и все щипал левою рукой концы волосиков на губе; потом он опустил руку, нагнулся вперед и уже не шевельнулся более. Глаза его так и бегали по строкам, и рот слегка раскрылся. Вот он кончил тетрадку, перевернул ее, посмотрел кругом, задумался и снова принялся ее читать и перечел ее всю во второй раз от начала до конца. Потом он встал, положил тетрадку в карман и направился было к двери, однако вернулся и остановился посреди комнаты. - Ну, что ты думаешь? - начал я, не дождавшись, чтоб он заговорил. - Я виноват перед нею,- произнес Фустов глухо.- Я поступил... необдуманно, непростительно, дико. Я поверил этому... Виктору. - Как! - воскликнул я,- тому самому Виктору, которого ты так презираешь? Да что он мог сказать тебе? Фустов скрестил руки и стал ко мне боком. Ему было совестно, я это видел. - Ты помнишь,- промолвил он не без некоторого усилия,- этот... Виктор упомянул о... о пенсии. Это несчастное слово засело во мне. Оно всему причиной. Я стал его расспрашивать... Ну, и он... - Что же он? - Он сказал мне, что тот старик... как бишь его?.. Коптевской, назначил эту пенсию Сусанне, потому что... оттого... ну, словом, в виде вознаграждения. Я всплеснул руками. - И ты поверил? Фустов наклонил голову. - Да! Я поверил... Он также сказал, что и с молодым... Словом, мой поступок не имеет оправданья. - И ты удалился, чтобы все перервать? - Да; это лучшее средство... в таких случаях. Я поступил дико, дико,подхватил он. Мы оба помолчали. Каждый из нас чувствовал, что другому было стыдно; но мне было легче: я стыдился не за себя. XX - Я бы теперь этому Виктору все кости переломал,- продолжал Фустов, стиснув зубы,- если бы сам не сознавал себя виноватым. Я теперь понимаю, почему вся эта штука подведена было: с замужеством Сусанны они лишались ее пенсии... Подлецы! Я взял его за руку. - Александр,- спросил я,- ты был у ней? - Нет; я прямо с дороги к тебе. Я пойду завтра... завтра рано. Этого нельзя так оставить. Ни за что! . - Да ты... любишь ее, Александр? Фустов как будто обиделся. - Конечно, я ее люблю. Я очень к ней привязан. - Она прекрасная, честная девушка! - воскликнул я. Фустов нетерпеливо топнул ногою. - Да что ты воображаешь? Я готов был жениться на ней,- она же крещеная,- я и теперь готов на ней жениться, я уже думал об этом, хотя она старше меня. В это мгновенье мне вдруг показалось, что на окне сидит, склонившись на руки, бледная женская фигура. Свечи нагорели: в комнате было темно. Я вздрогнул, вгляделся пристальнее, и ничего, конечно, не увидал на подоконнике, но какое-то странное чувство, смешение ужаса, тоски, сожаления, охватило меня. - Александр! - начал я с внезапным увлечением,- прошу тебя, умоляю тебя, ступай сейчас к Ратчам, не откладывай до завтра! Мне внутренний голос говорит, что тебе непременно должно сегодня же увидаться с Сусанной! Фустов пожал плечами. - Что ты это, помилуй! Теперь одиннадцатый час, у них, вероятно, все уже спят в доме. - Все равно... Ступай, ради бога! У меня есть предчувствие... Пожалуйста, послушайся меня! Ступай сейчас, возьми извозчика... - Ну, что за вздор!-хладнокровно возразил Фустов,- с какой стати я пойду теперь? Завтра утром я там буду, и все разъяснится. - Но, Александр, вспомни, она говорила о том, что она умрет, что ты ее не застанешь... И если б ты видел ее лицо! Подумай, представь, чтобы решиться идти ко мне... чего ей стоило... - У ней восторженная голова,- промолвил Фустов, который, по-видимому, снова вполне овладел собою.- Все молодые девушки так... на первых порах. Повторяю, завтра все придет в порядок. Пока прощай. Я устал, да и тебе спать хочется. Он взял фуражку и пошел вон из комнаты. - Но ты обещаешь тотчас прийти сюда и все сказать мне?- крикнул я ему вслед. - Обещаю... Прощай! Я лег в постель, но на сердце у меня было неспокойно, и я досадовал на моего друга. Я заснул поздно и видел во сне, будто мы с Сусанной бродим по каким-то подземным сырым переходам, лазим по узким крутым лестницам, и все глубже и глубже спускаемся вниз, хотя нам непременно следует выбраться вверх, на воздух, и кто-то все время беспрестанно зовет нас, однообразно и жалобно. XXI Чья-то рука легла на мое плечо и несколько раз меня толкнула... Я открыл глаза и, при слабом свете одинокой свечи, увидел пред собою Фустова. Он испугал меня. Он качался на ногах; лицо его было желто, почти одного цвета с волосами; губы отвисли, мутные глаза глядели бессмысленно в сторону. Куда девался их постоянно ласковый и благосклонный взор? У меня был двоюродный брат, который от падучей болезни впал в идиотизм... Фустов походил на него в эту минуту. Я поспешно приподнялся. - Что такое? Что с тобою? Господи! Он ничего не отвечал. - Да что случилось? Фустов? Говори же! Сусанна?.. Фустов слегка встрепенулся. - Она...-начал он сиплым голосом и умолк. - Что с нею? Ты ее видел? Он уставился на меня. - Ее уж нет. - Как нет? - Совсем нет. Она умерла. Я вскочил с постели. - Как умерла! Сусанна? Умерла? Фустов опять отвел глаза в сторону. - Да, умерла; в полночь. "Он рехнулся!" - мелькнуло у меня в голове. - В полночь! Да теперь который час? - Теперь восемь часов утра. Мне прислали сказать. Ее завтра хоронят. Я схватил его за руку. - Александр, ты не бредишь? Ты в своем уме? - Я в своем уме,- отвечал он.- Я, как узнал это, сейчас отправился к тебе. Сердце во мне болезненно окаменело, как это всегда бывает при убеждении в невозвратно совершившейся беде. - Боже мой! Боже мой! Умерла! - твердил я.- Как это возможно! Так внезапно! Или, может быть, она сама лишила себя жизни? - Не знаю,- проговорил Фустов.- Ничего не знаю. Мне сказали: в полночь скончалась. И завтра хоронить будут. "В полночь,- подумал я...- Стало быть, она была еще жива вчера, когда она мне почудилась на окне, когда я умолял его бежать к ней..." - Она была еще жива вчера, когда ты посылал меня к Ивану Демьянычу,- промолвил Фустов, словно угадав мою мысль. "Как же мало он знал ее! - подумал я опять.- Как мало мы оба ее знали! Восторженная голова, говорил он, все молодые девушки так... А в ту самую минуту она, быть может, подносила к губам... Возможно ли любить кого-нибудь и так грубо в нем ошибаться?" Фустов неподвижно стоял пред моею кроватью, с повисшими руками, как виноватый. XXII Я наскоро оделся. - Что же ты намерен теперь делать, Александр?- спросил я. Он посмотрел на меня с недоуменьем, как бы дивясь нелепости моего вопроса. И в самом деле, что было делать? - Ты, однако, не можешь не пойти к ним,- начал я.- Ты должен узнать, как это случилось; тут, может быть, преступление скрывается. От этих людей всего ожидать следует... Это все на чистую воду вывести следует. Вспомни, что стоит в ее тетрадке: пенсия прекращается в случае замужества, а в случае смерти переходит к Ратчу. Во всяком случае, последний долг отдать надо, поклониться праху! Я говорил Фустову как наставник, как старший брат. Среди всего этого ужаса, горя, изумления какое-то невольное чувство превосходства над Фустовым внезапно проявилось во мне... Оттого ли, что я видел его подавленным сознаньем своей вины, потерявшимся, уничтоженным; оттого ли, что несчастье, поразив человека, почти всегда его роняет, спускает его ниже в мнении других -"стало, мол, ты плох, коли не умел увернуться!" - господь ведает! Только Фустов мне казался почти ребенком, и жалко было мне его, и понимал я необходимость строгости. Я протягивал ему руку сверху вниз. Одно лишь женское сожаление не идет сверху вниз.
|
|
|
||||||||||||||||||||||
| Скачать бесплатно книги Рея Брэдбери | ||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||
