Новь Иван Сергеевич Тургенев Страница: 43

Но общество, в среде которого эти беды с ним случались, большею частью и не подозревало, что тут "notre bon русак" дал промах; да и, благодаря князю Коврижкину, оно уже привыкло к подобным российским "патакэсам". И все эти поговорки и изречения Сипягин произносил каким-то особенным, здоровенным, даже сипловатым голосом - d'une voix rustique. Подобные изречения, вовремя и у места пущенные им в Петербурге, заставляли высокопоставленных, влиятельных дам восклицать: "Comme il connait bien les moeurs notre peuple!" А высокопоставленные, влиятельные сановники прибавляли: "Les moeurs et les besoins!"

Валентина Михайловна очень старалась около Соломина, но видимый неуспех ее стараний ее обескураживал, и, проходя мимо Калломейцева, она невольно проговорила вполголоса: "Mon Dieu, que je me sens fatiguee!"

На что тот отвечал с ироническим поклоном:

- Tu l'as voulu, georges Dandin!

Наконец, после той обычной вспышки любезности и привета, которые являются на всех лицах поскучавшего общества в самый момент расставания: после внезапных рукопожатий, улыбок и дружеских хмыканий в нос - усталые гости, усталые хозяева разошлись.

Соломин, которому отвели едва ли не лучшую комнату во втором этаже, с английскими туалетными принадлежностями и купальным шкафом, отправился к Нежданову.

Тот начал с того, что горячо поблагодарил его за согласие остаться.

- Я знаю... это для вас жертва...

- Э! полноте! - отвечал неторопливо Соломин. - Какая тут жертва! Да притом вам я не могу отказать.

- Почему же?

- Да потому, что я полюбил вас.

Нежданов обрадовался и удивился, а Соломин пожал ему руку. Потом он сел верхом на стул, закурил сигару и, опершись обоими локтями о спинку, промолвил:

- Ну, говорите, в чем дело?

Нежданов тоже сел верхом на стул против Соломина - но сигары не закурил.

- В чем дело, спрашиваете вы?.. А в том, что я хочу бежать отсюда.

- То есть вы хотите оставить этот дом? Ну что ж? с богом!

- Не оставить... а бежать.

- Разве вас удерживают? Вы, может быть... забрали денег вперед? Так вам стоит только слово сказать... Я с удовольствием...

- Вы меня не понимаете, любезный Соломин... Я сказал: бежать, а не оставить, потому что я отсюда удаляюсь - не один.

Соломин приподнял голову.

- С кем же это?

- А с той девушкой, которую вы видели здесь сегодня...

- С этой! У ней хорошее лицо. Что ж? Вы полюбили друг друга?.. Или только так - решаетесь вместе оставить дом, где вам обоим нехорошо?

- Мы любим друг друга.

- А! - Соломин помолчал. - Она родственница здешним господам?

- Да. Но она вполне разделяет наши убеждения - и готова идти на все.

Соломин улыбнулся.

- А вы, Нежданов, готовы?

Нежданов нахмурился слегка.

- К чему этот вопрос? Я вам докажу мою готовность на деле.

- Я не сомневаюсь в вас, Нежданов; я только потому спросил вас, что, кроме вас, я полагаю, никто не готов.

- А Маркелов?

- Да! вот разве Маркелов. Да тот, чай, родился готовым.

В это мгновенье кто-то тихо и быстро постучал в двери и, не дожидаясь отзыва, отворил ее. То была Марианна.

Она тотчас подошла к Соломину.

- Я уверена, - начала она, - вы не удивитесь; увидевши меня здесь в эту пору. Он (Марианна указала на Нежданова) вам, конечно, все сказал. Дайте мне вашу руку - и знайте, что перед вами честная девушка.

- Да, я это знаю, - серьезно промолвил Соломин. Он поднялся со стула, как только Марианна появилась. - Я уже за столом смотрел на вас и думал: вот какие у этой барышни честные глаза. Мне Нежданов, точно, сказывал о вашем намерении. Но собственно зачем вы хотите бежать ?

- Как зачем? Дело, которому я сочувствую... не удивляйтесь: Нежданов ничего не скрыл от меня... это дело должно начаться на днях... а я останусь в этом помещичьем доме, где все ложь и обман? Люди, которых я люблю, будут подвергаться опасности, - а я...

Соломин остановил ее движением руки.

- Не волнуйтесь. Сядьте, и я сяду. Сядьте и вы, Нежданов. Послушайте: если у вас нет другой причины, то бежать еще вам отсюда не для чего. Дело это еще не так скоро начнется, как вы думаете.

Тут нужно еще некоторое благоразумие. Нечего соваться вперед зря. Поверьте мне.

Марианна села и запахнулась большим пледом, который она накинула себе на плечи.

- Но я не могу остаться здесь больше! Меня здесь все оскорбляют. Сегодня еще эта глупая Анна Захаровна, при Коле, сказала мне, намекая на моего отца, что яблоко от яблони недалеко падает! Коля даже удивился и спросил, что это значит? Я уже не говорю о Валентине Михайловне!

Соломин опять остановил ее - и на этот раз улыбнулся. Марианна поняла, что он немножко посмеивается над нею, но его улыбка никогда никого оскорбить не могла.

- Что ж это вы, милая барышня? Я не знаю, кто такая Анна Захаровна, ни о какой яблоне вы говорите... но помилуйте: вам глупая женщина скажет что-нибудь глупое, а вы это снести не можете? Как же вы жить-то будете? Весь свет на глупых людях стоит. Нет, это не резон. Разве что другое?

- Я убежден, - вмешался глухим голосом Нежданов, - что не нынче - завтра господин Сипягин мне сам откажет от дома. Ему, наверное, донесли; он обращается со мною... самым презрительным образом.

Соломин обернулся к Нежданову.

- Так для чего же вам бежать, коли вам без того откажут?

Нежданов не тотчас нашелся, что ответить.

- Я уже говорил вам, - начал он...

- Он так выразился, - подхватила Марианна, - потому что я ухожу с ним.

Соломин посмотрел на нее и добродушно покачал головою.

- Так, так, милая барышня но опять-таки скажу вам: если вы, точно, хотите оставить этот дом, потому что полагаете, что революция сейчас вспыхнет...

- Мы именно для этого и выписали вас, - перебила Марианна, - чтоб узнать достоверно, в каком положении находятся дела.

- В таком случае, - продолжал Соломин, - повторяю: вы можете еще сидеть дома довольно долго. Если же вы хотите бежать, потому что любите друг друга и иначе вам соединиться нельзя, - тогда...

- Ну, что тогда?

- Тогда мне остается только пожелать вам, как говаривалось в старину, любовь да совет; да если нужно и можно - оказать вам посильную помощь. Потому что и вас, милая барышня, и его - я с первого разу полюбил, как родных.

И Марианна и Нежданов, оба подошли к нему, справа и слева, и каждый из них взял одну его руку.

- Скажите нам только, что нам делать? - промолвила Марианна. - Положим, революция еще далека... но подготовительные работы, труды, которые в этом доме, при этой обстановке, невозможны и на которые мы так охотно пойдем вдвоем... вы нам укажете их; вы только скажите нам, куда нам идти... Пошлите нас! Ведь вы пошлете нас?

- В народ... Куда же идти, как не в народ?

"До лясу",- подумал Нежданов... Ему вспомнилось слово Паклина.

Соломин поглядел пристально на Марианну.

- Вы хотите узнать народ?

- Да, то есть не узнать народ хотим мы только, но и действовать... трудиться для него.

- Хорошо, я вам обещаю, что вы его узнаете. Я доставлю вам возможность действовать - и трудиться для него. И вы, Нежданов, готовы идти... за нею... и за него?

- Конечно, готов! - произнес он поспешно. - "Джаггернаут, - вспомнилось ему другое слово Паклина.- Вот она катится, громадная колесница... и я слышу треск и грохот ее колес".

- Хорошо, - повторил задумчиво Соломин. - Но когда же вы намерены бежать?

Он был плохо одет, - без перчаток, в нечищеных сапогах, чувствовал себя смущенным и досадовал на, себя за самое это чувство. Возле него, с правой стороны, - сидел усеянный звездами генерал; с левой - тот самый изящный мужчина, тайный советник Сипягин, появление которого два дня спустя так взволновало Машурину и Остродумова. Генерал изредка взглядывал на Нежданова, как на нечто неприличное, ... Далее

После обедни, длившейся весьма долго, - молебен Николаю-чудотворцу, как известно, едва ли не самый продолжительный из всех молебнов православной церкви, - все духовенство, по приглашению Сипягина, двинулось к господскому дому и, совершив еще несколько приличных случаю обрядов, окропив даже комнаты святой водой, получило обильный завтрак, в течение которого велись обычные, благонадежные, но ... Далее

- Добро пожаловать! - проговорил Соломин с своей завсегдашней улыбкой, которая на этот раз казалась и шире и светлее обыкновенного. - Вот вам квартира. Эта комната да вот, рядом, еще другая. Неказисто, да ничего: жить можно. И глазеть здесь на вас будет некому. Тут, под окнами у вас - по уверению хозяина - цветник, а по-моему - огород; упирается он в стену, а направо да налево заборы. Тихое ... Далее