Новь Иван Сергеевич Тургенев Страница: 57

Дремлет Нежданов - и покачивается он, а ветер ему приятно дует в лицо и не дает возникать дурным мыслям ...

Только досадно ему, что как же это ему не дали высказаться ... И опять ветер ласкает его воспаленное лицо.

А там мгновенное явление Марианны, мгновенное, жгучее чувство позора - и сон, глубокий, мертвый сон... Все это рассказал Павел потом Соломину. Не скрыл он также и того, что сам не помешал Нежданову выпить... а то так-таки не вывел бы его из кружала. Другие бы его не пустили.

- Ну, а как заслабел-то он очень, я и попросил с поклонами: "Господа, мол, честные, отпустите паренька; видите, млад больно..." Ну и отпустили; только полтинник магарыча, говорят, подавай! Я так и дал.

- И хорошо сделал, - похвалил его Соломин. Нежданов спал; а Марианна сидела под окном и глядела в палисадник. И странное дело! Нехорошие, почти злые чувства и мысли, волновавшие ее до прибытия Нежданова с Павлом, покинули ее разом; сам Нежданов нисколько не был ни противен ей, ни гадок: она жалела его. Она знала очень хорошо, что он не развратник и не пьяница - и уже думала о том, что сказать ему, когда он проснется, что-нибудь дружелюбное, чтобы он не слишком совестился и огорчался. "Надо так сделать; надо, чтобы он сам рассказал, как эта беда стряслась над ним".

Она не волновалась; но ей было грустно... безотрадно грустно. На нее как будто повеяло настоящим запахом того мира, куда она стремилась... и содрогнулась она от этой грубости и темноты. Какому Молоху собиралась она принести себя в жертву?

Однако - нет! Быть не может! Это - так; это случайно и сейчас пройдет. Мгновенное впечатление, которое потому только ее поразило, что было слишком неожиданно. Она встала, подошла к дивану, на котором лежал Нежданов, утерла платком его бледный, даже во сне мучительно стянутый лоб, откинула назад его волосы... Ей снова стало жалко его; так мать жалеет своего больного ребенка. Но глядеть на него ей было немного жутко - и она тихонько ушла в свою комнату, оставив дверь незапертою.

Никакой работы не взяла она в руки; и села опять - и опять нашли на нее думы. Она чувствовала, как время таяло, как минута исчезала за минутой, и ей было даже приятно это чувствовать, и сердце у ней билось - и она опять принялась ждать чего-то. Куда это Соломин делся?

Дверь тихонько скрипнула - и Татьяна вошла в комнату .

- Что вам? - спросила Марианна почти с досадой.

- Марианна Викентьевна, - начала Татьяна вполголоса. - Вот что. Вы не огорчайтесь; потому дело житейское; и еще, слава богу...

- Я нисколько не огорчаюсь, Татьяна Осиповна, - перебила ее Марианна. Алексей Дмитрич не совсем здоров, важность невелика!..

- Ну и чудесно! А то я думаю: не идет моя Марианна Викентьевна; думаю: что с ней? Но я все-таки не пошла бы к вам, потому в этом разе первое правило: не трожь, не ворошь! Только тут явился к нам на фабрику какой-то - кто его знает? Маленький такой да хроменький: вынь да положь ему Алексея Дмитрича! И что за чудеса: сегодня утром эта женка его спрашивала... а теперь вот этот хромой. А коли, говорит, Алексея Дмитрича нет, - подавай ему Василья Федотыча! Не пойду без того, говорит; потому, говорит, дело оченно важное. Мы его гнать, как ту женку. Василия-то Федотыча, точно, нет... отлучился; а тот-то, хромой: - Не пойду, говорит, буду ждать хотя до ночи... Так по двору и ходит. Вот подите сюда, в коридорчик; увидеть его из окошка можете... Не узнаете ли, что за кавалер такой.

Марианна последовала за Татьяной - ей пришлось пройти мимо Нежданова, и она опять заметила болезненно нахмуренный лоб и опять провела по нем платком. Сквозь пыльное стекло окошка она увидела посетителя, о котором говорила Татьяна. Он был ей незнаком. Но в ту же минуту из-за угла дома показался Соломин. Маленький хромой человечек быстро подошел к нему, протянул ему руку. Соломин взял ее. Он, очевидно, знал этого человека. Оба скрылись...

Но вот уже слышатся их шаги по лестнице... Они идут сюда...

Марианна проворно вернулась в свою комнату - и остановилась посередине, с трудом переводя дыхание. Ей было страшно... чего? Она сама не знала.

Голова Соломина показалась в дверях.

- Марианна Викентьевна, позвольте войти к вам. Я привел человека, которого вам непременно нужно видеть. Марианна только головой кивнула в ответ, и вслед за Соломиным явился - Паклин.

XXXIII

- Я друг вашего супруга, - промолвил он, низко склоняясь перед Марианной и как бы стараясь скрыть от нее свое перетревоженное, перепуганное лицо; я также друг Василия Федотыча. Алексей Дмитрич спит - он, я слышу, нездоров; а я, к сожаленью, привез дурные вести, которые я уже успел частью сообщить Василию Федотычу и вследствие которых нужно принять некоторые решительные меры.

Голос Паклина беспрестанно обрывался, как у человека, которого сушит и мучит жажда. Вести, которые он привез, были действительно очень дурны. Маркелова схватили крестьяне и препроводили в город. Дурковатый приказчик выдал Голушкина: его арестовали. Он в свою очередь все и всех выдает, желает перейти в православие, жертвует в гимназию портрет митрополита Филарета и препроводил уже пять тысяч рублей для раздачи "увечным воинам". Нет никакого сомнения, что он выдал Нежданова; полиция может ежеминутно нагрянуть на фабрику. Василию Федотычу тоже грозит опасность.

- Что касается до меня, - прибавил Паклин, - то я удивляюсь, как я еще расхаживаю на свободе; хотя ведь, собственно, политикой я никогда не занимался и ни в каких планах не участвовал! Я воспользовался забывчивостью или оплошностью полиции, чтобы предуведомить вас и сообразить, какие можно употребить средства... к удалению всяких неприятностей.

Марианна выслушала Паклина до конца. Она не испугалась - она даже осталась спокойною... Но ведь точно! надобно же было что-нибудь предпринять! Первым ее движением было обратить глаза на Соломина.

Он тоже казался спокойным; только вокруг губ чуть-чуть шевелились мускулы - и это была не его обычная улыбка.

Соломин понял значение Марианнина взгляда: она ждала, что он скажет, чтобы так поступить.

- Дело действительно довольно щекотливое, - начал он, - Нежданову, я полагаю, не худо на время скрыться. Кстати, каким манером узнали вы, что он здесь, господин Паклин?

Паклин махнул рукою.

- Один индивидуй сказал. Видел его, когда он расхаживал по окрестностям и проповедовал. Ну и выследил его, хоть и не с дурной целью. Он из сочувствующих. Извините, - прибавил он, обратившись к Марианне, - но, право же, друг наш Нежданов был очень... очень неосторожен.

- Упрекать его теперь не к чему, - заговорил опять Соломин. - Жаль, что с ним посоветоваться нельзя; но до завтра болезнь его пройдет, а полиция не так быстра, как вы предполагаете. Ведь и вам, Марианна Викентьевна, придется с ним удалиться.

- Непременно, - глухо, но твердо отвечала Марианна.

- Да! - сказал Соломин. - Надо будет подумать; надо будет поискать: где и как?

- Позвольте изложить вам одну мысль, - начал Паклин, - мысль эта пришла мне в голову, когда я сюда ехал. Спешу заметить, что извозчика из города я отпустил за версту отсюда.

- Какая эта мысль? - спросил Соломин.

- Вот что. Дайте мне сейчас лошадей... и я поскачу к Сипягиным.

После различных, довольно тяжелых передряг он попал наконец в частную контору на 1500 рублей серебром годового содержания. Этими деньгами он кормил себя, больную тетку да горбатую сестру. Во время нашего рассказа ему только что пошел двадцать восьмой год. Паклин знался со множеством студентов, молодых людей, которым он нравился своей цинической бойкостью, веселой желчью самоуверенной речи, ... Далее

Фамилия Семена Петровича происходила от простых огородников. Прадед его назывался по месту происхождения: Коломенцов... Но уже дед его переименовал себя в Коломейцева; отец писал: Калломейцев, наконец Семен Петрович поставил букву на место е - и, не шутя, считал себя чистокровным аристократом; даже намекал на то, что их фамилия происходит, собственно, от баронов фон Галленмейер, из коих один был ... Далее

Он несколько раз повторил это сравнение с ланцетом: оно ему, очевидно, нравилось, он его не придумал, а вычитал где-то. Казалось, что, потеряв всякую надежду на взаимность со стороны Марианны, он уже ничего не жалел, а только думал о том, как бы приняться поскорей "за дело". Он говорил, точно топором рубил, безо всякой хитрости, резко, просто и злобно: слова однообразно и веско ... Далее