Играть в бесплатные игры | ||||||||||||||||||||||
|
Я с некоторых пор вижу странные сны. Что бы это значило? ...Д. к нам ходит часто. Вчера он просидел целый вечер. Он хочет учить меня по-болгарски. Мне с ним хорошо, как дома. Лучше, чем дома. ...Дни летят... И хорошо мне, и почему-то жутко, и бога благодарить хочется, и слезы недалеко. О, теплые, светлые дни! ...Мне все по-прежнему легко и только изредка, изредка немножко грустно. Я счастлива. Счастлива ли я? ...Долго не забуду я вчерашней поездки. Какие странные, новые, страшные впечатления! Когда он вдруг взял этого великана и швырнул его, как мячик, в воду, я не испугалась... но он меня испугал. И потом - какое лицо зловещее, почти жестокое! Как он сказал: выплывет! Это меня перевернуло. Стало быть, я его не понимала. И потом, когда все смеялись, когда я смеялась, как мне было больно за него! Он стыдился, я это чувствовала, он меня стыдился. Он мне это сказал потом в карете, в темноте, когда я старалась его разглядеть и боялась его. Да, с ним шутить нельзя, и заступиться он умеет. Но к чему же эта злоба, эти дрожащие губы, этот яд в глазах? Или, может быть, иначе нельзя? Нельзя быть мужчиной, бойцом, и остаться кротким и мягким? Жизнь дело грубое, сказал он мне недавно. Я повторила это слово Андрею Петровичу; он не согласился с Д. Кто из них прав? А как начался этот день! Как мне было хорошо идти с ним рядом, даже молча... Но я рада тому, что случилось. Видно, так следовало. ...Опять беспокойство... Я не совсем здорова. ...Я все эти дни ничего не записывала в этой тетрадке, потому что писать не хотелось. Я чувствовала: что бы я ни написала, все будет не то, что у меня на душе... А что у меня на душе? Я имела с ним большой разговор, который мне открыл многое. Он мне рассказал свои планы (кстати, я теперь знаю, отчего у него рана на шее... Боже мой! когда я подумаю, что он уже был приговорен к смерти, что он едва спасся, что его изранили...). Он предчувствует войну и радуется ей. И со всем тем я никогда не видала Д. таким грустным. О чем он... он!.. может грустить? Папенька из города вернулся, застал нас обоих и как-то странно поглядел на нас. Андрей Петрович пришел; я заметила, что он очень стал худ и бледен. Он упрекнул меня, будто бы я уже слишком холодно и небрежно обращаюсь с Шубиным. А я совсем забыла о Поле. Увижу его, постараюсь загладить свою вину. Мне теперь не до него... и ни до кого в мире. Андрей Петрович говорил со мною с каким-то сожалением. Что все это значит? Отчего так темно вокруг меня и во мне? Мне кажется, что вокруг меня и во мне происходит что-то загадочное, что нужно найти слово... ...Я не спала ночь, голова болит. К чему писать? Он сегодня ушел так скоро, а мне хотелось поговорить с ним... Он как будто избегает меня. Да, он меня избегает. ...Слово найдено, свет озарил меня! Боже! сжалься надо мною... Я влюблена! Глава XVIIВ тот самый день, когда Елена вписывала это последнее, роковое слово в свой дневник, Инсаров сидел у Берсенева в комнате, а Берсенев стоял перед ним, с выражением недоумения на лице. Инсаров только что объявил ему о своем намерении на другой же день переехать в Москву. - Помилуйте! - воскликнул Берсенев, - теперь наступает самое красное время. Что вы будете делать в Москве? Что за внезапное решение! Или вы получили какое-нибудь известие? - Я никакого известия не получал, - возразил Инсаров, - но, по моим соображениям, мне нельзя здесь оставаться. - Да как же это можно... - Андрей Петрович, - проговорил Инсаров, - будьте так добры, не настаивайте, прошу вас. Мне самому тяжело расстаться с вами, да делать нечего. Берсенев пристально посмотрел на него. - Я знаю, - проговорил он наконец, - вас не убедишь. Итак, это дело решенное? - Совершенно решенное, - отвечал Инсаров, встал и удалился. Берсенев прошелся по комнате, взял шляпу и отправился к Стаховым. - Вы имеете сообщить мне что-то, - сказала ему Елена, как только они остались вдвоем. - Да; почему вы догадались? - Это все равно. Говорите, что такое? Берсенев передал ей решение Инсарова. Елена побледнела. - Что это значит? - произнесла она с трудом. - Вы знаете, - промолвил Берсенев, - что Дмитрий Никанорович не любит отдавать отчета в своих поступках. Но я думаю... Сядемте, Елена Николаевна, вы как будто не совсем здоровы... Я, кажется, могу догадаться, какая, собственно, причина этого внезапного отъезда. - Какая, какая причина? - повторила Елена, крепко стискивая, и сама того не замечая, руку Берсенева в своей похолодевшей руке. - Вот видите ли, - начал Берсенев с грустною улыбкой, - как бы это вам объяснить? Придется мне возвратиться к нынешней весне, к тому времени, когда я ближе познакомился с Инсаровым. Я тогда встретился с ним в доме одного родственника; у этого родственника была дочка, очень хорошенькая. Мне показалось, что Инсаров к ней неравнодушен, и я сказал ему это. Он рассмеялся и отвечал мне, что я ошибался, что сердце его не пострадало, но что он немедленно бы уехал, если бы что-нибудь подобное с ним случилось, так как он не желает, - это были его собственные слова, - для удовлетворения личного чувства изменить своему делу и своему долгу. "Я болгар, - сказал он, - и мне русской любви не нужно..." - Ну... и что же... вы теперь... - прошептала Елена, невольно отворачивая голову, как человек, ожидающий удара, но все не выпуская схваченной руки Берсенева. - Я думаю, - промолвил он и сам понизил голос, - я думаю, что теперь сбылось то, что я тогда напрасно предполагал. - То есть... вы думаете... не мучьте меня! - вырвалось вдруг у Елены. - Я думаю, - поспешно подхватил Берсенев, - что Инсаров полюбил теперь одну русскую девушку и, по обещанию своему, решается бежать. Елена еще крепче стиснула его руку и еще ниже наклонила голову, как бы желая спрятать от чужого взора румянец стыда, обливший внезапным пламенем все лицо ее и шею. - Андрей Петрович, вы добры, как ангел, - проговорила она, - но ведь он придет проститься? - Да, я полагаю, наверное он придет, потому что не захочет уехать... - Скажите ему, скажите... Но тут бедная девушка не выдержала: слезы хлынули у ней из глаз, и она выбежала из комнаты. "Так вот как она его любит, - думал Берсенев, медленно возвращаясь домой. - Я этого не ожидал; я не ожидал, что это уже так сильно. Я добр, говорит она, - продолжал он свои размышления... - Кто скажет, в силу каких чувств и побуждений я сообщил все это Елене? Но не по доброте, не по доброте. Все проклятое желание убедиться, действительно ли кинжал сидит в ране? Я должен быть доволен - они любят друг друга, и я им помог... "Будущий посредник между наукой и российскою публикой", - зовет меня Шубин; видно, мне на роду написано быть посредником. Но если я ошибся? Нет, я не ошибся..." Горько было Андрею Петровичу, и не шел ему в голову Раумер. На следующий день, часу во втором, Инсаров явился к Стаховым. Как нарочно, о ту пору в гостиной Анны Васильевны сидела гостья, соседка протопопица, очень хорошая и почтенная женщина, но имевшая маленькую неприятность с полицией за то, что вздумала в самый припек жара выкупаться в пруду, близ дороги, по которой часто проезжало какое-то важное генеральское семейство. Присутствие постороннего лица было сперва даже приятно Елене, у которой кровинки в лице не осталось, как только она услышала походку Инсарова; но сердце у ней замерло при мысли, что он может проститься, не поговоривши с ней наедине. Он же казался смущенным и избегал ее взгляда. "Неужели он сейчас будет прощаться?" - думала Елена. Действительно, Инсаров обратился было к Анне Васильевне; Елена поспешно встала и отозвала его в сторону, к окну. Протопопица удивилась и попыталась обернуться; но она так туго затянулась, что корсет скрипел на ней при каждом движении. Она осталась неподвижною.
|
Играть в on-line игры для девочек | ||||||||||||||||||||||